Special Perks
Облик Жнеца
Related Collectible
Lore
Плащ «Эйдолон-преследователь»
V: вас связали.
«Куда-куда ты хочешь лететь?» – Двигатель корабля Скитальца тарахтит так громко, словно вот-вот взорвется. В сравнении с ним корабль Эрис просто мурлычет.
«Между точками концентрации Тьмы есть связь. Они обмениваются сигналами с чем-то. – Эрис подступает ближе, чтобы он мог ее расслышать за ревом двигателя. – Другие Пирамиды могут пролить свет на контекст».
Скиталец цокает языком «На Луне вроде как опасно, разве нет? – Он вскидывает бровь. – Ведь прямо над ней припарковался папаша Калус? Стало быть, путь перекрыт».
«Да, но Страж устраивает вылазки к Пирамиде Рулка в мире-Престоле Саватун. Мы этим воспользуемся.
– С этими словами Эрис протискивается мимо него и бредет к своему кораблю. – Пойдем, Крыса».
«…Может, сперва перекусим?»
***
Эрис и Скиталец разбивают лагерь на болоте между Миазмой и подходом к Пирамиде мира-Престола, прислушиваясь к грохоту взрывов, что доносится из нее. На фоне грандиозного сооружения, вершина которого скрыта в тумане, они выглядят ничтожными мошками.
Скиталец смотрит перед собой с суровым выражением лица. Эрис редко доводилось видеть его таким напряженным: в одной руке – «Вера», в другой – комок Стазиса.
Эрис кладет завернутый в материю стебель эгрегора на осколок Пирамиды, торчащий из вонючего болота. Она разворачивает и аккуратно раскладывает материю, а затем слышит у себя за спиной шаги Скитальца.
«За нами кто-то наблюдает», – бормочет Скиталец. Он оборачивается к своему призраку и говорит настолько тихо, чтобы уверить себя, что Эрис не услышит: «Пригляди за ней, ладно? – А затем уже громче: – Я пойду осмотрюсь. Может, наш чудо-богатырь проглядел пару-тройку скрибов».
Измененный призрак Скитальца отвечает протяжным монотонным сигналом, выражающим согласие, и фокусирует внимание на Эрис.
«Джермейн…»
Он останавливается. Эрис знает, что эта забота – проявление великодушия, которое он стремится в себе подавлять. И хотя он прячется за персоной Скитальца, словно за щитом, она видела под этим слоем сажи его настоящую личность.
«Огоньку… не найдется?»
«Само собой. – Он выстреливает из «Веры» солнечным зарядом, который обращается снопом искр на полу Пирамиды и поджигает стебель эгрегора. – Я скоро буду».
Эрис наблюдает за тем, как он уходит вдаль, а затем сосредотачивается на окутанном дымом эгрегоре.
***
Изможденная Эрис сидит на теплом пятачке земли. Скиталец стоит над гигантским костром, зачерпывая сладко пахнущее варево из похожего на котел сосуда, позаимствованного у Улья. Она морщит нос, когда Скиталец вкладывает ей в руки массивную пиалу с густой похлебкой серо-бурого цвета.
«Что ты выяснила?» – спрашивает Скиталец, отхлебнув из своей чаши.
Эрис подносит пиалу к губам и пробует «еду». Похоже на вонючие соленые сыры, которыми угощала ее Икора, но с землистым душком. Скривившись, она решает, что трапезе предпочтет беседу. «Я была права: между ними есть связь. Но вопросов у меня лишь прибавилось».
«А так всегда и бывает. Ты лучше бросай это дело, и полетели домой», – говорит Скиталец, делая еще один шумный глоток.
«Эгрегор соединяет точки концентрации Тьмы и резонирует с техникой Пирамид, но я не могу расшифровать сигналы. И все же… Лунная Пирамида, Пирамида на Европе, "Гликон" и "Левиафан" – все они сообщаются с одним и тем же удаленным объектом. Калус говорит с чем-то, с чем до этого разговаривал Рулк. Это… чрезвычайно тревожный факт».
«Ну и ну, – отвечает Скиталец, присвистнув. Он качает головой и смотрит на ее нетронутую порцию. – Ты есть-то будешь?»
«Я… – Эрис кажется, что он, возможно, ее не расслышал, но она знает, что повторять бессмысленно. – Что это вообще такое?»
«Вкуснятина, вот что. Впервые получилось как надо. Решил вот порадовать тебя, так сказать, домашней стряпней, ведь сама ты, э-э… ну, не умеешь ты готовить».
«Крыса, чем ты пытаешься меня накормить?» Она вспоминает, как он сегодня охотился, и в животе у нее что-то переворачивается. Эрис таращится на Скитальца, разинув рот и чувствуя, как к горлу подступает тошнота; на ум приходят его рассказы о том, чего только ему не доводилось употреблять в пищу. «Ты приготовил мне гнилых скрибов».
«Чего?! – Скиталец кашляет, подавившись похлебкой. – Лунная Пыль, я бы не стал подсовывать тебе такую дрянь. – Он смеется. – Ты никогда не ела похлебку из раков? – Он подносит миску к губам. – Или их недалеких родственников… – добавляет он вполголоса. – Маленькие болотные креветки, сечешь? Это же деликатес!»
Уняв разыгравшееся воображение, Эрис делает вдох и отпивает немного бульона, не сводя глаз со Скитальца. По животу разливается лучистое тепло. Она чувствует, как напряжение уходит, растворяется. Вкус у этого блюда куда приятнее, чем запах. Она улыбается и делает еще глоток.
«Спасибо… за угощение».
